Любой ценой

Какое же это тягостное ощущение – ложиться спать и думать о том, что тебе совсем не хочется утром просыпаться…
Любому взрослому человеку, переживающему в жизни драму, приходится очень нелегко. Хочется стать маленьким ребёнком, прижаться к маме, положить голову ей на колени и попросить, чтобы пожалела. Чего хотелось Майе – одному Богу известно, ведь ей не было и пятнадцати лет. Вернуться в детство она не мечтала, ведь, по сути, оно ещё и не закончилось, а прижаться к маме – это вообще не вариант. Суровая Марина Алексеевна слабину дочери не давала…

Марина Вербова в свои 35 лет была очень стройной женщиной с великолепной осанкой и всегда гордо поднятой головой. Когда она шла по улице, то людям казалось, что идёт молоденькая девушка. Но стоило посмотреть на её лицо, люди в уме прибавляли ей лет 30. Нет, у неё не было слишком заметных морщин, наоборот, кожа была гладкая и упругая. Но вот взгляд… Он был такой тяжёлый, жёсткий и колючий, что, казалось, кто-то неудачно пошутил и приставил к этому красивому женскому личику глаза от чужого, злого и раздражённого лица.
Марина с раннего детства занималась балетом, это было самым любимым её занятием и смыслом жизни. С самого начала учёбы в балетном училище девочка с не по годам серьёзным взглядом была одной из лучших учениц, и всегда стремилась стать самой лучшей. Заявила о себе Марина и после училища, уже танцуя в театре. Всегда собранная, готовая работать на износ, она не давала спуску ни себе,ни окружающим. Даже своё замужество и любимого молодого супруга она отодвигала на второй план, когда речь шла о балетной карьере. И всё шло к тому, что скоро талантливая молодая балерина потеснит действующую приму, которая недавно отметила 30-летний юбилей и потихоньку «выпадала из обоймы».
Девушка уже предвкушала главные роли в большинстве постановок, полные залы восторженных зрителей, но тут, как гром среди ясного неба – беременность… Ошарашенная Марина пришла домой к мужу и старенькой маме:
-Господи, ну что же делать-то?
Супруг молчал. Он опасался, что своенравная жена захочет избавиться от ребёнка, но её набожная и строгая мама сказала:
-Как «что», Марина? Рожать, конечно, какие могут быть разговоры? В театр вернёшься потом, никуда он не денется. Я помогу чем смогу. А грех на душу не бери…
Беременность протекала легко. Марина смирилась с тем, что скоро нужно будет взять небольшую паузу, а пока с утроенной силой взялась за работу. Она как будто говорила всем в театре: «Рано меня списывать со счетов!» и самозабвенно танцевала почти до 6 месяцев. Танцевала бы и дальше, но начал заметно подрастать животик. Марина стала ждать рождения ребёнка. Она была уверена, что после родов быстро вернёт нужную форму, вернётся в любимый театр и станет там настоящей звездой. По вечерам она смотрела на огромный портрет великой Майи Плисецкой, висевший на стене и мечтала, мечтала о сцене.
В середине мая у Марины родилась дочка. Девочка была такая маленькая и слабенькая, что её страшно было взять на руки. Вернувшись лишь через месяц после родов с малышкой домой, девушка поняла, что по скорое возвращение в театр можно забыть. Дочку назвали Майя…
Месяц за месяцем Марина с мужем боролись за здоровье дочери. К слабенькой Маюше липли все болячки, и они с мамой просто поселились в больницах и аптеках. Супруг Николай хватался за любые подработки, пропадал в командировках, зарабатывая в одиночку на жизнь своей семьи и лечение единственной дочки. Мама поддерживала Марину как могла, помогала по мере сил, но она была уже довольно пожилая, да и проблем с малышкой было столько, что о возвращении в балет речь даже не шла. По вечерам усталая и измождённая молодая мамочка снова и снова рассматривала портрет великой балерины и со слезами говорила:
-Мам, ну как же так? Я так мечтала о балете, я с таким трудом шла к своей цели! Ну почему всё так несправедливо?
-Значит, это не твой путь, доченька. И потом, не обязательно же бросать профессию. Подожди, Маюша подрастёт, окрепнет, и ты сможешь преподавать.
Марина молча поднималась и уходила на кухню. Нет, не о преподавании она мечтала, работая по 10 часов в день за балетным станком! Ей нужна была только сцена.
Постепенно из строгой, но очень жизнерадостной девушки Марина превратилась в мрачную женщину с потухшим взглядом. Всё, чем она жила – это дочь и любовь к балету, остальное отошло на второй план. Отношения с мужем разладились, но её это совсем не беспокоило.
Год проходил за годом, Майечка потихоньку росла и крепла, уже не так часто и серьёзно болела. Марина иногда стала позволять себе выход в свет, и каждый раз это непременно был театр! С трёх лет девочка посещала балетные премьеры вместе с мамой. Ей было там скучно, она капризничала, но мама упорно приобщала дочь к миру высокого искусства.
Когда Майе исполнилось 5 лет, она окончательно поправилась и окрепла. Бесконечная череда госпитализаций и лечений на дому, наконец, закончилась. Марина, к тому времени уже разведённая, с горечью думала о том, что мечта её так и осталась мечтой. Балетный век недолог, в 26 лет нет смысла возвращаться в театр. Её примут, конечно, но танцевать восьмого лебедя в десятом ряду после прошлых карьерных успехов слишком унизительно. Да и прежнюю форму возвращать поздно – поезд ушёл.
…Марина наблюдала, как дочка собирается в детский сад. Смотрела, как грациозно она одевается, аккуратно складывает в рюкзачок любимые игрушки. Эти торчащие ключицы, длинные худенькие ручки, плавность движений – Маюша так напоминала её саму в детстве. И тут Марина поняла, что вот оно – воплощение её мечты!
-Майя, а давай сегодня в садик не пойдём?
-Останемся дома и будем рисовать? Ура!
-Нет, доченька. Мы пойдём в одно очень интересное место…
-Куда, мама?
-Сюрприз! Скоро сама увидишь.
Через час Марина и Майя скрылись за дверью, над которой красовалась вывеска «Балетная школа»…
-Майя, ну что ты там копаешься? На занятия опоздаем!
Девочка подняла на маму усталые глаза:
-Я готова, мам. Пойдём.
Каждый день Майи Вербовой был расписан практически по минутам. Утром – школа, потом быстрый обед и бегом на занятия балетом. Вечером, после лёгкого ужина, снова тренировка, только уже дома, под строгим маминым контролем. Марина готовила дочь к поступлению в балетное училище после окончания начальной школы и спуску ей не давала.
-Мам, а можно я завтра занятие пропущу? Меня Вика на день рождения пригласила. Там почти весь класс будет!
-Ни в коем случае. Вику ты можешь завтра в школе поздравить. Стоит один раз пропустить, тут же расслабишься и уже не нагонишь! И потом, там будут сладости, торт, а тебе всё равно ничего этого нельзя есть.
-Но у нас некоторые девочки пропускают иногда…
-Вот поэтому они никогда великими балеринами не станут, а ты станешь.
Майя не понимала, почему она обязательно должна стать великой балериной, ведь это же так скучно. Вот рисовать – это очень интересно! Но она привыкла слушаться маму и не спорила с ней.
-Мам, можно я после ужина порисую? Я такой сайт нашла, там видео есть, где показывают, как всякую красоту рисовать.
-Потом порисуешь, Майя. После ужина у нас ещё тренировка.
Порисовать после ужина девочка не могла. Её так утомляли эти бесконечные занятия, что она просто падала на кровать и тут же крепко засыпала. А потом начинался новый день, который был похож на все предыдущие как две капли воды.
…Майя лежала на кровати в своей комнате и смотрела в потолок. Редкий случай, когда можно было вот запросто днём в выходной лечь и подумать о чём-то своём. У мамы появились какие-то срочные дела, и она убежала, велев дочери тренироваться без неё. Вздохнув, Майя встала, выдвинула ящик стола и достала из папки свои рисунки. В последнее время все её творения выходили мрачными, тёмными и депрессивными. Словно она срисовывала состояние своей души. А ведь ей через месяц исполнится только 15 лет.
Раздался звук поворота ключа в замке. Мама, как всегда подтянутая, прямая, с жестким взглядом темно-серых глаз, вошла в прихожую.
-Майя, закончила уже тренировку?
Дочь молча смотрела, как мама вешает пальто на крючок и снимает сапоги.
-Ну, что молчишь?
-Мам, сядь.
-Что такое?
-Мам, послушай. Давай заберём документы из балетного училища.
-Это что ещё за новости? Ты уже четыре года там учишься, и дальше будешь продолжать. Половина учёбы пройдена уже.
-Мама, я не хочу быть балериной.
-И кем же ты хочешь быть?
-Дизайнером.
-Ну вот опять, старая песня. Майя, это блажь, пойми ты. У тебя талант, у тебя все данные.
-Мам, я рисовать люблю!
-Ну кому нужна эта твоя мазня?
Глаза девочки наполнились слезами. Она развернулась и убежала в свою комнату. Мама пошла следом:
-Это что, бунт? Запомни, я лучше знаю, что тебе нужно. В балете ты добьёшься всего, а про свои рисуночки забудь!
-Да я ненавижу твой балет, твои спектакли и твою Плисецкую любимую!!! Не буду учиться больше! Не буду!
Марина подняла глаза на дочь, размахнулась и дала ей звонкую пощёчину. У Майи потемнело в глазах. Она села на пол и зарыдала.
Мама развернулась и вышла из комнаты. «Ничего, успокоится» ,-подумала она и ушла на кухню.
Майя уже целый час сидела на полу. Слезы давно высохли, только она никак не могла справиться со всхлипами и почему-то бешено колотилось сердце. Девочка усталым взглядом оглядела свою комнату. По стенам были развешаны портреты великих артистов балета и кадры из знаменитых спектаклей. Как же ей хотелось повесить сюда свои рисунки в рамочках, но мама и здесь не давала ей никакой самостоятельности.
-Она меня никогда не любила… Она любит только свой балет, -прошептала Майя.
Девочка взяла свой рюкзак, висевший на спинке стула, бросила туда телефон и тихонько вышла из комнаты. Мама сидела в зале за компьютерным столом. На всю квартиру гремела трагическая музыка, на мониторе компьютера страдала очередная Жизель. Майя поморщилась, вышла в прихожую, бесшумно оделась и выскользнула из входной двери.
Уже почти полдня девочка бесцельно болталась по улицам. Наступал вечер, было прохладно, но Майя как будто этого не замечала. Домой возвращаться настолько не хотелось, что она только посильнее закутывалась в объёмную куртку и продолжала бездумно идти вперёд. Увидев перед собой мост через реку, Майя поняла, что она находится на самой окраине города. Взойдя на мост, она облокотилась на перила и только сейчас поняла, что очень устала. Было уже довольно темно. Девочка стояла на мосту, смотрела на медленное движение реки и вдруг почувствовала, как у неё резко закружилась голова. Она пошатнулась, перегнулась через низенькие перила, и тут услышала глухой голос, как будто через вату:
-Эй, ты куда?
Майя почувствовала, как кто-то подхватил её за пояс, обернулась, увидела перед собой чьё-то доброе испуганное лицо и потеряла сознание.
…Марина уже третий день жила в больничной палате возле дочери. А вчера состоялся непростой разговор с лечащим врачом:
-У девочки сильнейшее нервное истощение. Это хорошо, что она спит так долго, пусть восстанавливается. Организм молодой, справится без последствий. Но после выписки – полный покой и только положительные эмоции.
Майя открыла глаза и увидела перед собой заплаканное лицо мамы. Она осунулась, похудела и как будто постарела даже. Но впервые за несколько лет девочка увидела вместо колючего пронзительного взгляда добрые мамины глаза. Майя поднялась на локтях. Голова немного кружилась, но жить можно.
-Доченька моя… Ты лежи, лежи! Как ты себя чувствуешь?
-Да нормально, мам.
-Ты прости меня, Маюша, -прошептала мама и из глаз её покатились слёзы, -я же совсем тебя не слышала. Ты у меня такая талантливая, оказывается! Я все-все твои рисунки просмотрела. Какие они красивые, Майя! Прости, прости меня, доченька…
-Мам, ну не плачь. Всё нормально. Я не сержусь.
-Ты моя ягодка. Ты знаешь, я сегодня в училище звонила. Сказала, что учиться ты не будешь больше. Как поправишься, поедем и заберём документы. У нас ведь и художественное училище есть. Ты же там учиться хотела?
-Мамочка, я тебя люблю.
-А хочешь пиццу, дочь? Теперь можно!
-Очень! А меня как выпишут, мы с тобой в театр сходим, на балет. Там даже интересно бывает иногда…
Автор Галина К.