Дина воспитывалась одной лишь матерью. Отца она ни разу не видела и не знала. На её робкие вопросы о нём, мама раздражённо отмахивалась рукой:
— Нет у тебя отца. На луну улетел — говорила Алёна Витальевна.
Будучи маленькой, Дина верила и представляла себе папу. На жёлтой и огромной луне.
В девять лет её просветила бабушка, разрушив детскую фантазию внучки.
— Да пил он. И гулял. Мать твоя забеременела тобой, он её и бросил. Уехал из нашей деревни, только его и видели, лишь пятки сверкнули.
Это было самым первым разочарованием Дины. Она побежала тогда в свою комнату и порвала все рисунки с жёлтой луной и маленьким человечком, подписанным гордо «папа».
Второе разочарование постигло, когда умерла бабушка. Сердечный приступ привёл Евдокию Ивановну в больницу. Её положили в стационар, стояла июльская изнуряющая жара.
— Ба! Ты тут надолго улеглась? Ты же скоро домой? Тебя подлечат и отпустят? — сыпала вопросами Дина.
— А ты сомневаешься что ли? Я ещё тебя замуж не отдала, чтоб успокоиться и покинуть вас с матерью — слабая улыбка осветила морщинистое лицо бабушки, когда она гладила внучку по шелковистым волосам.
А через неделю Евдокия Ивановна умерла.
— Тромб оторвался. Мои соболезнования — разводил руками врач.
— Как вы допустили такое? Она же под вашим наблюдением была? — кричала мама Дины.
— Ну, извините! Ей сказали, что для капельницы нужно одно лекарство приобрести, а она отпросилась и сама в такую жару пошла в аптеку. Нужного лекарства там не оказалось, Евдокия Ивановна начала спорить с аптекарем. Ей стало плохо, она села на порожек. Прохожие вызвали скорую, которая её забрала. Привезли к нам, да поздно. Всё произошло мгновенно. Радуйтесь, что такая лёгкая смерть у вашей мамы, Евдокия Ивановна даже ничего не почувствовала.
— Радоваться!??? Чему мне радоваться? Что моя мама умерла под наблюдением опытных врачей?? — заорала Алёна Витальевна и выскочила из кабинета.
Осень, зиму и весну Дина с мамой, привыкали жить без бабушки. Девочка доучилась девятый класс и всё-таки решила получить полное среднее образование, окончив десятый и одиннадцатый.
После выпускного, ближе к концу лета нашлись покупатели на их дом, в цене сговорились, всё оформили и они с матерью переехали жить в город. Пока на съёмное жильё.
— Пока в съёмной поживём, а деньги с продажи бабушкиного дома на сберкнижку положу, может на квартирку небольшую, но свою — соберём — Алёна Витальевна была настроена решительно.
Смерть матери придала ей сил и уверенности, что она одна должна теперь учиться справляться со всеми трудностями сама.
Жить за мамой и с мамой было хорошо, но теперь ей некому помочь. Родственников больше нет, они с Диной совсем одни.
— Мам? Может поступлю в техникум и подрабатывать пойду? Тут недалеко ресторан, можно посменно устроиться кем-нибудь — неуверенно предложила Дина.
Алёна Витальевна задумалась.
— А давай. Завтра же все узнаю сама.
Дина поступила в колледж, на товароведа. Попутно устроилась официанткой в ресторан. Отрпботав два месяца, она попала в такую передрягу, которая изменила её жизнь и сознание, в целом.
— Эй ты! Сюда подошла! — крикнул ей их единственный посетитель в тот вечер. Был будний день и много народу не ожидалось.
— У нас обычно к выходным яблоку негде упасть — произнесла напарница Вита. Она была намного старше Дины и уже давно работала в этом ресторане.
Дина подошла к столику и опустив глаза, ждала.
— Со мной присядь, а то мне скучно — развязно произнёс неприятного вида мужчина. Он был одет дорого, но совершенно безвкусно. Просидев в одиночестве половину вечера и выпив две бутылки коньяка, он был уже довольно пьян.
— Я на работе, мне не положено — вежливо отозвалась Дина, комкая в руке блокнотик для записей заказов.
— Я сказал садись, значит садись — мужчина дёрнул девушку за руку и насильно усадил на соседний стул. Дина подняла голову и беспомощно оглянулась. Администратор Гарик отчаянно подмигивал ей и кивал головой.
— Меня Родик зовут, а тебя?
— Дина… — неуверенно ответила девушка. Внутрь стал заползать какой-то животный страх. Про этого Родика ходили нехорошие слухи. Но никто не связывался с ним, боялись.
— Пей со мной на брудершафт — приказал он.
— Я не пью, простите — попыталась отказаться Дина.
— Пей, я кому говорю! — Родик схватил лицо девушки и насильно влил ей в рот, стопку коньяка — вот так-то лучше. Не люблю трезвых баб, с ними скучно и они не так сговорчивы. А то поедем сейчас ко мне на хату, а ты начнёшь свои три копейки вставлять.
— На… на какую хату? — захлопала ресницами Дина, ладони её вспотели от волнения.
— На мою — загоготал во всё горло Родион — кровать обновим заодно!
Дина шумно отодвинула стул и попыталась уйти.
— Извините, но мне нужно работать — решительно заявила она. Внутри всё кипело от злости и возмущения, но Гарик предупредил, грубить клиентам не позволено.
— Куда собралась, курва? Я за тебя денег на лапу дал — Родик кивнул в сторону Гарика, который сделал вид, что занят телефонным разговором — вон, этому вашему…
Дина стала пятиться назад, чтобы сбежать из зала.
— Вот дура, а. Иди сюда! — рявкнул Родик и в два шага, настигнув Дину, взвалил её себе на плечо и пошёл на выход.
— Помогите! Гарик! Вита! — кричала Дина во весь голос, но все попрятались и никто не посмел выйти ей на помощь.
***
Дело даже до суда не дошло. Следствие выяснило, что Дина была пьяна и добровольно согласилась поехать на квартиру к Родиону Волгину, уважаемому человеку в городе.
Следователь Гурьянов напирал на Дину, выбивая добровольно признать свою вину и подтвердить, что она сама много выпила в тот вечер, безобразно себя вела и Родион любезно вызвал девушке такси. Что с ней случилось потом, он естественно не в курсе.
Соответственно все обвинения в изнасиловании и избиении девушки с него сняты, а он возмущённо сотрясая кулаками, обещал подать встречное заявление за моральный ущерб.
— Что ты наделала Дина … — сокрушалась мать, Алёна Витальевна, которую на следующий же день уволили с работы и в категоричной форме предупредили, что в этом городе, она навряд ли где-то устроится ещё.
— Мама, но ведь это же он! Он! — Дину снова накрыла истерика при воспоминании об ужасной сцене в квартире Волгина.
— Я верю тебе дочь, но у этого страшного человека много денег! Он откупится ото всего и никто ничего ему не сделает! А тебе позор на всю оставшуюся жизнь. Прошу! Давай уедем отсюда, куда подальше!
Они уехали очень далеко, насколько хватило вырученных с продажи бабушкиного дома, средств.
***
— Я беременна — бесцветным голосом объявила Дина, твёрдо решив, что будет делать аборт. Она ненавидела этого ребёнка всей душой.
— Ну что ж… будем воспитывать — уставшим голосом ответила Алёна Витальевна.
Она устроилась на продуктовый рынок. Хозяином точки был добродушный армянин Армен, с вечно скандалящей женой, не успевающей рожать ему детей. Платил он только за выход на смену и немного накидывал процент с продажи. Этого едва хватало на оплату съёмной квартиры, а ещё и питаться чем-то надо. Поэтому женщина подрабатывала посудомойкой в кафе, по вечерам.
— Мама, я не буду рожать — заявила Дина и хлопнув дверью, выскочила на улицу. Они снимали небольшой частный домишко, почти на окраине города. Стояло морозное начало декабря, девушка посмотрела на усыпанное звёздами тёмное небо и тихонько взвыла. Ей было до боли жаль свою мать и то, как неправильно она сама начала свою взрослую жизнь. А ведь через неделю ей будет только девятнадцать.
***
Алёна Витальевна почуяв, что дочь хочет совершить грех ворвалась к гинекологу, когда Дина собиралась держа направление в руках, ложиться в стационар.
— Не позволю! Рожать будешь, ясно? А совершить страшное, не дам! — кричала женщина в кабинете врача, который облегчённо вздохнул.
Все девять месяцев, Дина просидела дома. Лишь изредка появляясь в женской консультации. Её не заботило развитие ребёнка, она не чувствовала умиления, когда он робко шевелился у неё в животе.
— Ненавижу! — повторяла девушка, глядя в зеркало, на свою расплывшуюся талию.
Когда мать приходила с работы, Дина обычно спала. Либо делала вид, что спит. А сама чутко прислушивалась, как Алёна Витальевна, достав аптечку роется в таблетках. В последнее время её мучили боли в спине и грудной клетке. Давление то и дело скакало, но женщина лишь отмахивалась:
— Какие мои годы! Молодая ещё, а от болячек никто не застрахован.
Прошла долгая и нудная зима, а за ней пришла тёплая весна. Предполагаемая дата родов стояла на начало июня. Поэтому Дина наслаждалась солнечными майскими денёчками и мечтала поскорее избавиться от огромного живота.
— Скоро будем ляльку нашу няньчить — повторяла Алёна Витальевна, улыбаясь и наглаживая пелёнки, которые перестирала заранее.
— Мама! Не дави на больное, я видеть её не смогу! И вообще, может это он! Тогда мне будет ещё тошнее! — Дина не смирилась с ребёнком внутри себя.
Алёна Витальевна её не трогала, уверенная в том, что как только дочь увидит крохотный беззащитный комочек, то её сердце оттает.
Роды начались внезапно, на две недели раньше.
— Ой, мамочка… как больно — стонала Дина, пока ждали скорую. Она ходила по комнате и растирала поясницу, останавливаясь возле стола на очередной схватке.
— Сейчас Диночка, потерпи моя хорошая — Алёна Витальевна то и дело выбегала на дорогу, высматривая машину скорой помощи.
***
Заведующая родильным отделением, Сафонова Ангелина Вадимовна расхаживала по своему кабинету, мучительно размышляя о том, как быть.
Муж недавно поступившей роженицы был не последним человеком в Министерстве здравоохранения. Ещё в начале беременности своей жены, которая решила пока пожить в их спокойном и тихом городке, у своих родителей, Родионов Андрей Владимирович предупредил, чётко и внятно:
— Моя жена Рита долго лечилась по женской части, чтобы подарить мне долгожданного наследника. Я наслышан о вашем профессионализме Ангелина Вадимовна и буду курировать вашу больницу, помогу с приобретением лучшего оборудования и недостающих медикаментов. А после благополучных родов моей супруги, возьму на заметку вашу кандидатуру — Андрей Владимирович многозначительно помолчал и добавил — но это только в том случае, если роды пройдут благополучно.
Сафонова прекрасно поняла намёк Андрея Вадимовича и лично вела беременность его жены. Все девять месяцев, Ангелина Вадимовна была в страшном напряжении.
По анализам всё было относительно хорошо, по УЗИ тоже. Но прямо перед родами пришёл последний анализ, который насторожил Сафонову.
Дверь в кабинет распахнулась и влетела старшая медсестра, Тамара.
— У Родионовой Риты, отошли воды! Рожать собралась. А к нам ещё роженицу привезли, уже в родах!
— У Риты сама буду принимать, к поступившей роженице, вызови Игнатову.
— Звонила! Не может, гуляла на юбилее у свекрови. Слова еле выговаривает!
— Уволю! Кто ещё на смене?
Тамара побежала на сестринский пост, смотреть график и обзванивать тех, кто сможет выйти на смену.
Ангелина Вадимовна сняла свой белоснежный халат и посмотрела на себя в зеркало.
— Ну, что ж … придётся самой у двоих женщин, роды принять.
***
Дина лежала в пустой послеродовой палате, отвернувшись к стене. Слёз и какого-либо сожаления, не было. В какой-то степени, она даже была рада.
— Ребёнок умер. Мы сделали всё что смогли. Крепитесь — сообщила ей утром сама заведующая родильным отделением, Ангелина Вадимовна. Её красивое усталое лицо было бледным и измученным, после бессонной ночи.
— Спасибо. Он мне был не нужен — пересохшими губами, произнесла Дина.
— Я поняла, вы об этом кричали во время схваток. Это был мальчик, если вам интересно.
— Мне не интересно. Когда я могу уйти домой?
— Пару дней мы вас понаблюдаем ещё. Роды были тяжёлыми.
Сафонова вышла из палаты Дины и прижалась спиной к двери. Сердце покалывало от перенесённого стресса.
Решение пришлось принимать моментально и незамедлительно, взяв все риски на себя. В курсе была только Тамара.
— Пойми, Родионов с лица земли сотрёт и меня и нашу больницу. Меня нигде больше не возьмут, он ясно дал мне понять это. А девочка эта молодая … ей ребёнок не нужен… ты же слышала, как она кричала об этом…
Тамара была в слезах, руки её тряслись. У самой дочь была, такого же возраста, как эта Дина.
— Может оно и к лучшему. Что эта девчонка может ему дать? Свою ненависть? — произнесла наконец Тамара.
Всё сделали тихо и сообща, поклявшись друг другу, что никто и никогда об этом не узнает.
Прошло двадцать лет.
Начало зимы выдалось на удивление снежным и тёплым. Приближался главный праздник, которого с нетерпением ждут все — взрослые и дети.
На всех углах торговали пушистыми красавицами, витрины магазинов пестрели разноцветными огоньками, а внутри всё было украшено мишурой и отовсюду звучали новогодние песни.
Дина зашла в супермаркет за мандаринами. С тех пор, как не стало мамы, она в одиночестве отмечала Новый год, вот уже пять лет.
Из того города, они переехали тогда, ближе к Подмосковью. Времена стремительно менялись, жизнь тоже. Приходилось в бешеном темпе приспосабливаться к современным технологиям и развиваться в совершенно новых направлениях.
Дине повезло, она заочно окончила институт культуры и сразу же устроилась работать в недавно открывшуюся фирму по организации взрослых и детских праздников.
Платили неплохо и они смогли с матерью взять кредит на покупку однокомнатной квартиры. Алёна Витальевна работать не могла по состоянию здоровья и оформив инвалидность сидела дома, а чтобы совсем не впасть в депрессию, занялась вязанием носков. Это занятие её успокаивало и отвлекало от мыслей, что сейчас по квартире бегал бы внучек, а она пекла бы ему разные вкусности.
Дина всегда избегала этой темы. Она сначала была увлечена учёбой, попутно работая в салоне связи. А после получения диплома, уволилась из салона и погрузилась в атмосферу организации праздников, найдя себе в этом какую-то отдушину.
Мужчин она сторонилась и избегала любых знакомств и настойчивых встреч, предпочитая только деловые отношения и переговоры.
Проводив маму в последний путь, Дина ушла из фирмы. Стало совсем не весело на душе и вовсе не до праздников.
В последнее время она стала плохо себя чувствовать и устроилась на удалённую работу. Ей так было проще и спокойнее. Она одна и на жизнь ей вполне хватало.
— Я тебя записала к врачу! К самому лучшему терапевту, она в наш город перебралась недавно и устроившись в нашу клинику, успела завоевать авторитет! — тараторила единственная подруга Дины, Юля.
— Молоденькая теперь какая-нибудь, неопытная… Не пойду я ни к кому — отрезала Дина.
— Нет, она нашего возраста. Родионова Маргарита Павловна, отличный специалист. Практику проходила вообще за границей. Могла бы и там остаться, но почему-то сюда вернулась.
Фамилия докторши показалась Дине, смутно знакомой и поддавшись порыву, на следующий день она сидела в поликлинике, в ожидании, когда её вызовут.
— Розанова! — вышедшая медсестра всматривалась в лица пациентов.
— Я — Дина медленно встала с кушетки и вошла в кабинет.
Маргарита Павловна что-то сосредоточенно писала в карточке.
— Присаживайтесь — не поднимая головы, произнесла она.
Дина исподтишка рассматривала женщину. Видно было, что она отличалась от здешних врачей. Держалась она уверенно, с медсестрой разговаривала отрывисто и только по существу. Весь её внешний облик, выдавал ум и практичность.
— На что жалуетесь? — наконец она отложила карточку и сложив руки в замок, подняла глаза на Дину. Лицо её вдруг побледнело, губы мелко задрожали. Она пристально смотрела на Дину и в её глазах было неподдельное удивление.
— Анастасия, сходи пожалуйста за бланками для рецептов. Ещё на прошлой неделе закончились — хриплым голосом попросила она молоденькую медсестру.
Когда та вышла, Маргарита Павловна откинулась на спинку стула и прикрыла глаза.
— Что-то не так? — занервничала Дина, не понимая поведения врача.
— Я, конечно, думала что жизнь длинная и когда-нибудь вы встретитесь мне … а может и не встретитесь. Но тем не менее вы здесь, передо мной.
Дина молчала, не перебивая Родионову и с трудом вникая в суть её рассказа, двадцатилетней давности.
— Мой муж ни разу не усомнился в том, что Дима наш сын. Но я то знала, ведь я умоляла тогда заведующую родильным отделением что-нибудь придумать. Мой ребёнок, к сожалению, родился мёртвым. А Андрюша так ждал наследника! Я боялась тогда, что он бросит меня в конце концов и найдёт себе здоровую и крепкую девушку. И я пошла на это преступление. Знали только Ангелина Вадимовна и медсестра Тамара. Детей поменяли местами, вам сообщили печальную весть.
Рита посмотрела на Дину покрасневшими глазами и продолжила:
— Я просила показать вас, очень просила. Не знаю для чего … Мне захотелось зачем-то запомнить женщину, которой не нужен был собственный ребёнок. Вас выписали и вы стремительно шли по коридору, словно хотели поскорее сбежать из больничных стен и никогда сюда не возвращаться. И вот тогда я увидела вас и запомнила на всю жизнь. Ваше лицо с какой-то обречённостью во взгляде, как сейчас.
Дина проглотила комок и надменно посмотрела на Риту.
— Вы меня осуждаете? — только и смогла выговорить она, чувствуя как глаза жжёт и они медленно наполняются слезами. Столько лет это мучило её и не давало покоя. Она была уверена, что по её злым словам и ненависти, ребёнок родился мёртвым. Это изъедало её изнутри и не давало дышать свободной грудью.
— Возможно тогда, да. Но годы показали мне, что бывают разные ситуации и не разобравшись в причинах, нельзя осуждать. Мой муж долгое время обманывал меня, а я не замечала. Растворившись в Диме и занимаясь только им.
— Как он? — сердце Дины бешено стучало, а руки мелко тряслись.
— Хороший парень вырос — улыбнулась Рита — после нашего развода с Андреем, он остался с отцом в Германии. Он пошёл по нашим стопам и учится на врача. К Новому году обещал навестить меня.
Дина медленно встала и пошла на выход. У двери женщина обернулась, по лицу текли ручейки слёз, но взгляд оставался гордым и независимым:
— Спасибо … вам. За всё… — выдавила она и вышла, резко прикрыв за собой дверь.
***
Дина не стала включать свет, ограничившись разноцветными гирляндами на небольшой ёлочке. По телевизору шёл » Голубой Огонёк «, а за окном тихо падали крупные хлопья снега.
Она в который раз порадовалась, что тогда не послушала мать и утеплила балкон, преобразовав его в уютную лоджию. Дина держала в руках бокал с шампанским и наслаждалась запахом мандаринов, лежащих на подоконнике.
Она с грустью вспомнила о маме, могилку которой недавно навестила и рассказала ей про внука, захлёбываясь слезами.
Дина была благодарна Рите и Богу за то, что её сын оказался жив и был устроен в благополучную семью.
» Хорошо, что он познал родительскую любовь и ни в чём не нуждался. Я бы не смогла дать ему и доли того, что он имеет» — с облегчением подумала Дина, провожая глотком шампанского Старый год.
Звонок в дверь, нарушил одиночество Дины. Она прикрыла балконную дверь и пошла открывать, удивляясь кто бы это мог быть. До боя курантов оставалось десять минут.
— С Наступающим! — весело произнесла Маргарита Родионова. Она была не одна.
Разволновавшись, Дина впустила неожиданных гостей в квартиру.
— С Наступающим! — улыбнулась она, вглядываясь в лицо парня. Он был её точной копией.
» Господи…. Господи…» — мысленно повторяла Дина, чувствуя что сейчас сердце просто выпрыгнет из груди.
Новый год они встретили вместе. Обе женщины суетливо собрали стол и под бой курантов, каждый загадал своё желание.
— Мамы! — Дима смотрел на обеих серьёзным взглядом — я благодарен вам, одной и другой. Дине за то, что родила меня и подарила мне жизнь. Тебе мама, за то что воспитала. Мне повезло в жизни дважды! У меня две мамы и ни одну я не осуждаю. Не смею судить. Давайте проводим Старый год и начнём Новый, с чистого листа!
Они обнялись все вместе и в сердце каждого зародилась надежда на светлое будущее.
Источник: interesnoje.ru
