Баба Тоня долго сидела на могиле дочери. Говорила с ней так, будто она и правда сидит здесь,с ней рядышком, на этой выкрашенной в яркий вишнёвый цвет лавчонке. Её не стало почти год назад. Заболела, высохла вся, рак съел её молодое, когда то сильное тело за несколько месяцев. Отняв у матери самое родное, самое дорогое существо в этой жизни. С тех пор, из весёлой, разбитной и жизнерадостной пожилой женщины, Тоня превратилась в надломленную, сгорбленную, высохшую старушонку с потухшим взглядом… Она часто приезжала к своей Леночке. Сидела… Беседовала… Рассказывала новости, делилась печалями… Так было и в этот раз.
— Я ведь, доча, к Павлику переехала. Дом продать решили. Трудно мне одной-то.
Ответом ей была тишина… Она не видела её, но рядом, на лавочке, сидела её дочь. Она внимательно слушала рассказ матери и тяжело вздыхала…
— Пойду я, донюшка моя…
Она поднялась, поцеловала фотографию на кресте, с которой на мать смотрела молодая, красивая женщина…
Лена подошла к маме, поцеловала её в морщинистую щёку. Баба тоня почувствовала лишь лёгкий холодок на своей щеке…
— Постарела, мамулечка…
Но старушка её не услышала…
Бабулька достала из сумки старый, застиранный платок, вытерла влажные от слёз глаза и двинулась к остановке…
Лена долго смотрела вслед уходящей матери. Посмотрела на небо… Пора и ей… Потом опустила взгляд на лавку и увидела, что под ней лежит старенький мамкин гаманок, как она его называла.
— Мам, погоди…
Но её крика никто не услышал…
Тоня села в душный, битком набитый автобус, пропахший бензином и пылью. Смуглый мальчишка лет пятнадцати подскочил с места: « Садитесь, бабушка!» Старушка села, благодарно кивнув головой : « Спасибо, сынок»… К ней подошла полноватая кондукторша, выкрашенная под блондинку.
— Оплачиваем проезд.
Баба Тоня спохватилась. Полезла в свою старенькую, видавшую виды, потёртую сумку, ища кошелёк. Пролезла по всем закоулочкам, но так его и не обнаружила.
— Сейчас, сейчас… Я это… Чёй-то не найду гаманок свой… Погоди, дочка…
— Ну? Долго Вы ещё копаться собираетесь?
— Дак ищу…
Открыла кармашек на сумке. Там, по счастью оказалась забытая пятидесятирублёвка.
— Вот…
Та, деловито схватила деньги и оторвала билет…
— Ну это как жа, а!
Баба Тоня вышла на своей остановке и побрела домой, понурив голову. Как теперь… До пенсии ещё пол-месяца. И гаманок то какой был хороший! Надо же было туда все десять тысяч запихать, ну как назло прямо. Спёрли что-ли по дороге на кладбище? Или сама выронила, растяпа… Бог его знает…
Постояла немного у калитки. На крылечко вышла сноха, Валюшка.
— Мам, ты где это так долго ? Загулялась… Мы с Юлькой уже переживать стали. И трубку не берёшь?
— Я, Валюша, к Леночке ездила.
— А мне чего не сказала, я выходная сегодня, вместе бы съездили…
— Так встала с утречка, вы спали еще, а мне так к дочечке захотелось… Сама не знаю… Собралась да и поехала…
— Ох, мама, мама…
— Да это ладно… Гаманок вот пропал.
— Хорошо искала?
— Да уж искала, искала, нету нигде…
Она подошла к столу. Вытряхнула всё содержимое сумки.
— Нету…
Сноха взяла в руки её старенький кнопочный телефон.
— Ну! Я так и знала! Выключен.
— Воткни, Валюша, в зарядку его…
Та поставила телефон заряжаться.
— Включить не забудь!
— Пусть зарядится маненько…
— Идём, обедать, гулёна наша!
На кладбище было пусто. Только двое рабочих копали могилу неподалёку. Егорыч, тот, что постарше, только что поговорил с женой и бросил телефон на столик. Лена подошла поближе… Может попробовать? Она робко ткнула пальцем в смартфон, набрала до боли знакомый номер…
После обеда баба Тоня включила телефон. И не успела его положить на комод, как вдруг, прямо в её руках, телефон зазвонил. Номер был какой-то совсем незнакомый.
— Алё?
— Мам…
— Кто это?
— Мам, я… Лена… Ты, не пугайся. Кошелёк твой под лавочкой у меня. Приезжай…
— Доченька… Как?…
— И не убивайся так, я в хорошем месте, с папкой. Хорошо у меня всё, мам…
В трубке послышались гудки.
— Ты чего тут,– в комнату вошла Валюша, — с кем говорила?
— Ты,Валюша скажешь, что я из ума выжила. Но вот сейчас, я Лену слышала. Она сказала, что гаманок мой у неё я, под лавкой, выронила…
— Господи… Ты что! Как такое может быть, мам, ну ты чего!
— Я поеду… Посмотрю.
Валя озадаченно взглянула на старушку. Сдаёт бабулька… Мерещится уже что-то… Но вслух произнесла : « Ну погоди, Паша уже с работы должен прийти, свозит нас ».
Оказавшись на кладбище, баба Тоня почти бежала к могилке дочери. Ей хотелось найти свой гаманок, но теперь уже совсем не из-за денег. В её голове пульсировала лишь одна мысль: « Только бы это было правдой, только бы не послышалось это». Кошелёк лежал прямо под лавочкой, на песке. Валюша и Павел переглянулись.
— Ну ты, мать, даёшь!
А Тоня облегчённо вздохнула: «Слава Богу! Значит у неё и правда всё хорошо!»… На душе у старушки стало легче. Значит свидимся… Неподалёку стояла Леночка и нежно улыбалась…
Источник: mirdevchat.site
